от автора:
ну, вот я такая сякая выкладываю проду.) Мне очень стыдно, что долго ничего не было и очень стыдно за мои скрины. текст решила не оформлять, так как читать простыми буквочками читать легче. надеюсь, что не все так печально, как я думаю.спасибо всем ребятам за коментарии, они для меня очень важны. приятного прочтения.
____________________________________________________________________________________________________

И вот ты дышишь. Вдох, еще один, выдох. Жадно глотаешь кислород. Наверное жив, не знаешь наверняка, но хочешь, хочешь быть живым. Эти чертовы веки такие тяжелые, они не хотят подниматься, словно кто-то заклеил глаза клеем. Противный запах сырости и грязи бьет в нос, действуя ничуть не хуже нашатыря. Ты ощущаешь свое тело, ту боль, которая сковала мышцы. Туман в голове все не хочет покинуть сознание. А ты все равно  пытаешься разодрать  эти несчастные веки.

- Слушай, может все? Пора тебе на свалку? Не хочу держать дома труп, - говорил Марти, наклонившись над  бессознательной девушкой. Они все-таки притащили её с собой. Конечно, класть девушку в грязной одежде на относительно чистую постель никто не хотел, так что без особо смущения Март её раздел, вытер мокрой тряпкой следы крови, натянул огромную растянувшуюся и полинявшую футболку и бросил на диван. Макс, от чего-то, не горел желанием принимать участие в этой процессии.
Это место домом назвать было сложно. Подвал. Самый, что ни на есть настоящий подвал. Сырость, грязь, вонь и крысы. Противное тепло, исходящее от труб и где-то между этой «красотой» поставлены раскладушки. Импровизированный шкаф, лампочка, вместо люстры и мечта о холодильнике.
Противная муха села на порозовевшее лицо девушки. Она стала ползать ей по обветренной морозом коже, перебирая лапами. Ползала по губам, векам, словно искала место для ночлега. Почувствовав щекотку, блондинка рефлекторно рукой  стала сгонять противное насекомое.
- А нет! Жива, крепкая она оказалась. Эй, спящая красавица, - все тот же Марти стал трепать её за плечи, - Давай, «поднимите мне веки».
Он все продолжал и продолжал трепать девушку, словно тряпичную куклу, пока та волей, или же неволей не открыла глаза.
Тусклый свет неприятно режет взгляд, но ты дышишь. Вдыхаешь этот воздух, воздух, от которого тянет на рвоту.  Этот запах сырости, смешанный с приторной грязью. Кажется, что лежишь в помойной яме. Лежишь безмолвным трупом. Легкие отказываются принимать этот кислород, эту гадкую смесь газов, которая прожигает, и так истрепанные сигаретным дымом, легкие.
Девушка все-таки открыла глаза цвета топленого золота , смотря на этот паскудний мир, в лице самого заурядного подвала. Таким глупо перепуганными взглядом. Она, пребывая в шоке, глядела на здорового мужика, держащего её за плечи.
- Проснулась? – крякнул тот. Он отпустил её, отбросив на импровизированный диван, в виде раскладушки, и отошел, приземляясь в кресло со старой потрепанной обивкой.

Эта мебель самым удивительным образом сохранилась еще пятидесятых годов того столетия. Такой отголосок прошлого, который со временем так же прогнил, как и все общество, так и люди. Люди тоже оставили о себе лишь подобие, лишь глупую оболочку, не способную на многое, что могли делать предки.
Девушка все так же непонимающе сидела на кушетку. Она рассмотрела растянутую футболку, которая сейчас служила ей одеждой, провела рукой по многочисленным ссадинам на ногах, по, еще кровоточащей через бинт,  ране на руке. Блондинка осмотрела помещение, скривив носик, но все молчала, молчала, молчала. Она словно не замечала никого вокруг, словно её интересовали лишь предметы. Старые, потрепанные вещи, мебель, которую уже долгое время точат черви и грязные трубы, от которых идет противное тепло.
В комнату, если это место вообще можно было поделить  каким-то удивительным образом, пробрался Макс. Именно благодаря его расчетливому холодному разуму эта «кукла» и имела возможность дышать. Ведь эта девушка бы просто перемерзла на улице в том тонком платье.
- Опа, проснулась, ну, что? Рассказывай кто ты и что с себя значишь, - сел рядом с ней шатен. Он усадил её так, как ему удобно, чтоб мог видеть, какие эмоции выражает милое личико. А девушка продолжала молчать, как рыба об лед, лишь хлопая глазами. Она неловко мяла руками вылинявшую футболку и казалось, что просто не понимает, что за люди её окружают.

- Ты что? Немая что ли? – как-то разочаровано спросил немного издалека Март. Он так раз собралась покурить:
-  Нет! Ну, за немую и бакса не дадут!
Макс, что-то недовольно бурча, стал, словно какой-то товар, рассматривать и щупать свою находку. Собственно и относился он к ней, как к возможности немного заработать, ну, на худой конец, как к куску мяса, которое можно просто выбросить, если не пригодится.  Его руки совершенно не стесняясь, через полинявшую ткань футболки, гуляли по изгибам молодого подтянутого тела, немного пострадавшего от чьих-то ударов и мороза этой зимы.
- Ну, ты ниче так, надо чтоб Сэм оценила. Ты как считаешь Март? – глянул он курящего уже в стороне товарища. Он даже и не смотрел в их сторону, словно вообще был не от сюда. Наверное, так оно и есть. Мысли человека способны на многое, они способны на такое, о чем даже их владельцы не подозревают. Но самое удивительное свойство этих бестелесных обитателей наших тел то, что они могут материализоваться. Достаточно действительно верить в это, но, но люди разучились верить. А говорят еще, что вера, как и надежда, умирают последними.
- Я не немая, - тихим тонким голоском пробормотала девушка, обратив на себя внимание Марти.  Она перепуганными глазами подбитого зверя смотрела то на одного то на второго, словно умоляла не причинять ей боли. Такой наивный молящий взгляд маленького блудного котенка. Такого потрепанного и грязного. Смотреть жалко, а забрать противно и только пинаешь ногой, сам не знаешь почему.
- А молчала зачем? Это только тебе в минус. Рассказывай почему вышло так, что ты лежала на снегу полумертвая? Я тебя не за просто так притащил сюда, - холодно говорил Макс.

- Простите… Но… Я не помню как я там оказалась, я вообще не помню то, что я там была, - девушка виновато опустила глаза  и бормотала не глядя на рослых дядек. Она дрожала, возможно от страха, а может от того что относительно недавно лежала на снегу. Можно только догадываться, как ей болело тело, привыкая к теплу. Если только одни руки после долгого пребывания на морозе, болят так, что легче их ампутировать, чем терпеть. Её кожа покрылась красными пятнами, кое-где обветренная, кое-где пострадавшая от чьей-то тяжелой руки.
- Чудно. Очень чудно. Март, давай её быстренько как-то в порядочек и за баксов десять сойдет, - рассматривать её, словно собаку на выставке, продолжал Макс.
- Ты её просто так отдашь? А кто мне ныл, что найти бы девку. Вот тебе и девка, делай что хочешь. Ты же не против, а крошка? – улыбнулся второй, только что стоящий в стороне,  дядька. Он отбросил докуренную сигарету, от которой даже и не пахло фильтром, и подошел к светловолосой находке. Не особо церемонясь, он развернул её лицо к себе, ухватив за волосы.
- Ниче так, смазлива. За десятку пошла бы точно, - он отпустил белые локоны, - Раздевайся, как там тебя зовут? Покажись во всей красе.
Марти выровнялся у койки, ожидающе глядя на совсем перепуганную девушку. Она может и осознавала то, что её хотя бы один из них да видел обнаженной, но то странное чувство стыда, которое казалось бы покинуло население навсегда, заставило щеки вспыхнуть подобно спичке. Оно заставляло девушку краснеть, а у мужчин вызывал усмешку.
- Кристин… - слабо пробормотала блондинка, но затем уже твердо и резко повторилась:
- Меня зовут Крис.
И пусть румянец не стереть с лица, она все равно решила не показывать себя маленькой белой пушистой кошечкой, которую нужно пожалеть. Она поднялась с раскладушки и буквально рывком стащила с себя единственную одежду. Не смотря на то, как уверенно и гордо Крис держала осанку, опустила взгляд на пол.

- Ну, Крис, я скажу, что тебя вполне могут купить. Хороша… - широко улыбался Макс, который собственно в первый раз лицезрел свою же находку, - Ладно, можешь одеваться, если конечно не хочешь радовать наш глаз.
Он довольно развалился, совершенно не думая о том, что только что на том месте, где теперь лежат его ноги, только что сидела «бабочка». Такое милое и хрупкое существо. Её крылышки такие нежные, их так легко сломать. Их так легко избавить от настолько необходимой пыльцы, словно перекрыть кислород человеку. Крис, словно уснула многие года назад и проснулась здесь, в этом тухлом подвале. Она так же быстро, как и сняла, одела на себя футболку, не поднимая взгляд с земли. Молчала. Лишь её тихое дыхание нарушало странную, затянувшуюся на секунды, тишину. Первым «разбил звенящий бокал» Март.
- Ладно, снежная королева, пока можешь расслабиться.  Не сегодня тебя продавать будут, - садясь на свое место ночлега, спокойно вещал он, - Отдыхай, пока мы не придумали, какую можно еще с тебя пользу поиметь.
Мужчина специально, или же нарочно сделал заметный акцент на последнее слово. Было б наивно думать, что у этих двух взрослых мужчин ни разу не возникали пошлые мысли, связанные со своей пленницей. Все-таки они не имеют возможности купить себе игрушку, получить в личное распоряжение какую-нибудь смазливую девочку, а тут такая находка. Возможно, даже уникальный случай. Да и сама Крис выглядит еще притягательнее в этом «мешке», словно маленькая девочка натянула футболку старшего и опытного бой-френда. Такая себе Лолита, только в воспроизведении девушки явно призывного возраста.
- Иди сюда, - с широкой улыбкой добавил Марти. Он вытянул правую руку вперед, приглашая сесть рядом с собой. Девушка недоверчиво покосилась на его открытую ладонь, но, прикусив нижнюю губу, все-таки села рядом.
- Секс втроем, или решил все себе захапать? – крякнул, глядя на то, как капает с трубы, Макс.

Создавалось впечатление, что ему лень даже лишний раз дыхнуть, не то, чтобы вообще подняться с пастели. Он вновь закашлялся, как и тогда на улице. Противный гадкий кашель. Но что еще ждать, когда живешь в таких условиях и куришь далеко не кубинские сигары. Рак не щадит никого. Ему конечно наплевать на то, кого выедать изнутри, но вот от чего то полюбились ему бедные и брошенные тетенькой судьбой. Он, словно последний гвоздь, который вбивают в крышку гроба, для того чтоб погрузить под сырую землю навсегда. Навсегда в темноту для того, чтоб нашими телами питались какое-то время черви.
И каждый раз, кашляя, он просит какую-то силу поскорее оборвать тонкую нить жизни. Жизнь. От неё остались лишь воспоминания, все, что происходит сейчас – тупое существование, борьба за выживание.
- Хм, хм, - раздалось в воздухе, - Кого это вы притащили?

Высокая, худая, нет, даже через  чур тощая, темнокожая девушка. Широкие скулы, взгляд прищуренных глаз. В ней не было женственности. Она казалась грубой, злой, где-то даже жестокой. Эта девушка могла бы внушать страх, не будь такой хрупкой. Тоненькая, как тросточка. Удивительно, как её вообще ветром не сдувает.
- Сэм, ты как обычно, стоит мне о тебе подумать, - улыбнулся Макс, преодолев порыв кашля, - Оцени её. За сколько возьмут.
Крис тихо застонала, закрыв глаза. Самое ужасное ощущение, наверное, это ощущать себя товаром. Какой-то выставочной курицей, несушкой.
Сэмюэль продолжила разглядывать гостью, уже с долей какого-то профессионализма. Проведя взглядом по немного испуганной, растерянной, побитой блондинке, она быстро выдала:
- Вам с неё никакой выгоды не будет, можете не рассчитывать, мальчики.  Можете смело выбросить, или что-то там, но только не здесь. Пока я живу здесь – ваши бабы тут не будут.
Девушка, больше не говоря не слова, взяла какую-то рубаху и отошла немного в сторону для того, чтоб переодеться. Конечно, красиво быть худым, но не до такой степени. Ребра можно было пересчитать даже на расстоянии. Позвоночник, казалось, просто выпирал. Набросив на столь истощенное тело белую ткань, она упала на свою «кровать».
- Ну, или же я могу предложить альтернативу: она живет здесь, но работает со мной. Бесплатно естественно. Еще вы её кормите и сами думаете где ей спать. Максимум, что я могу сделать – это одежду дать, - смотря в  низкий потолок, выставляла требования кроха. Она, словно стала еще меньше. Создавалось впечатление, что эта девушка просто растворяется на глазах.

- Ладно. Идет, - каким-то странным тоном ответил Марти. Причем ответил моментально, не думая. Просто выпалил, наверное, первое решение, которое пришло. Макс удивился такому быстрому решению друга, но ничего не сказал.
- Спать будешь с Максом…пока что. Дальше будет видно, может Сэм ошиблась с твоей ценой.
На миг его черты лица приобрели унылость, словно он грустит о чем-то, но это лишь на миг. А возможно Кристин это просо показалось. Всяко может быть.  Крис не спешила вставать. Сядь туда, перелезь туда – это все не нравилось красотке. Но удивленный взгляд Сэм вернул её в реальность, где она была далеко не в благополучном положении вещей. Девушка тенью переместилась к Максу, сев у ног.
- Знает девка где её место, - крякнул тот, но тут же добавил:
- Не волнуйся, я шучу, возможно. Ложись нормально спать. Я тебя трогать не буду, пока что.
Он улегся лицом к стене и закрыл глаза, даже не пожелав спокойной ночи всем, кто был в комнате. Да и зачем? Ночь ведь все равно будет такой как и вчера, такой как и завтра и как несколько дней вперед.
- Завтра на роботу пойдешь, так что не расслабляйся, если не хочешь пойти на корм собакам, - ухмыльнулась Сэм , - Март, выруби свет.
Она расслабилась на своем спальном месте и стала совсем крошечной, словно там лежит не взрослая девушка, а маленький ребенок. Сэм казалось такой беззащитной и было совсем не понятно почему эти двое здоровяков безприкословно слушаются её. Мартин поднялся лишь для того, чтоб немного открутить лампочку. Та беззвучно погасла, указывая на то, что день и для них умер. Алучше ведь когда день умирает, нежели когда он совсем не живет. Лучше каждое утро видеть, как он воскресает, нежели жить в непробудной тьме, как и большинство из нас…

Я к этому стремилась и стремюсь)

На модзэсимс)

не наю даже когда она и приблизительно будет)

пасиб*